Бабушка умерла около полугода назад. Я не могу окончательно смириться с утратой. Да что я говорю?  Какая утрата? Формальные, банальные слова. Они не выражают и десятой части моих истинных чувств. Каждый день, без исключения, я вспоминаю бабушку. До сих пор не удалила из телефона ее номер. Рука не поднимается. Мне кажется, если я сделаю это, то воспоминания начнут тускнеть. Как много мне хочется высказать, но мой словарный запас слишком скуден, чтобы выразить всю боль…

   А правда жестока! С тех пор, как я писала эти строки, прошло всего полгода, может, чуть больше. Год был недавно, месяц назад. И знаете, что? Трепетное отношение к последним воспоминаниям, которые острыми гранями ранили душу, испарилось. Я изредка чувствую покалывания в груди, которые лишь отдаленно напоминают свежие раны. Зарубцевались. Застыли. Замерзли. Как оправдать факт, что люди не могут страдать вечно? Или я одна такая бесчувственная?

   И вот сегодня… Не знаю, что нашло на меня… Я беру телефон, нахожу бабушкин номер — одна секунда, и он исчезнет. Нет. Не могу. Вместо “удалить” я нажимаю опцию “позвонить”. Боже, ну я и дура! Чей голос я надеюсь услышать? Или в глубине души верю, что ответом будет “абонент находится вне зоны действия сети?” Увы, на том свете связи нет. Не провели еще. Что я несу? Все эти мысли проносятся за долю секунды, перед тем как я слышу длинные гудки. Так, значит номер уже отдали кому-то…

  — Алло, — и у меня перехватывает дыхание. Я узнаю голос, но разум не позволяет поверить в то, что слышат уши. — Алло! — повторяет бабушка. Как же так? Этого не может быть. Галлюцинации, точно. Слуховые. Я знаю, такое бывает. И все же…

  — Бабушка? — робко спрашиваю я, стыдясь своей глупости. Сейчас меня резко оборвут или …

  — Наташа! Наташенька! Ну наконец-то! Я так ждала, когда хоть кто-то из вас объявится! — голос прерывается коротким всхлипыванием. Я прямо вижу, как бабушка смахивает слезу трясущейся от волнения рукой.

  — Ты где? — решаюсь спросить я.

  — Дома. Где я еще могу быть? Здесь так холодно и одиноко. Я не могу выйти на улицу, ноги болят, а телефоны у всех вас недоступны. Я звонила твоей матери, сестре, дяде Коле — все без толку. Я переживала. Так приятно слышать твой голос! С вами все в порядке?

  — Да, бабушка. Все хорошо. — Я растеряна и не нахожу других слов.

  — Вот и славно. Нам ведь, старикам, что важно? Чтобы у детей и внуков все хорошо было. Мы живем вами, дышим, вспоминаем… Все, что у меня осталось, это воспоминания.

  — У меня тоже, — встреваю я.

  — Что ты говоришь? Молодая еще, чтобы воспоминаниями жить. Тебе о будущем думать надо.

  — Бабушка, — мне страшно и неудобно спрашивать, но я решаюсь, — а что на улице? Ты в окно смотрела?

  — Какие странные вопросы ты задаешь! За окном темно. Вечер же. Фонари, правда, не горят почему-то. Ничего не видно. Словно в лесу. Даже жутковато.

  — А давно так?

  — Не знаю. Мы, старики, по-другому время чувствуем. Не так, как вы, молодежь. Время для нас течет медленно, как кисель. Я уже и забыла, когда день был, но ведь это не так. Ночь закончится рано или поздно. По другому и быть не может. Понимаю, а поделать ничего не могу. Кажется, что вечность сижу в темноте и холоде. Кстати, почему так холодно? Что думаешь? Авария? Я звонила, но никуда не могу попасть. Занято. Я плюнула. Сижу, жду. Наверное, я просто старая дура. Что-то не так набираю.

  — Бабушка, ты не дура. Ты… Ты самая умная бабушка, самая лучшая. Я так соскучилась, — я не сдерживаюсь и рыдаю в трубку. — Прости меня!

  — Наташа, ты о чем? Простить? За что?

  — За мой эгоизм. Я должна была чаще приходить. Я не понимала…

  — Ох, Наташа. Все не понимают до поры до времени. Я тебе говорила: мы с дедом не вечные. Как же я скучаю по нему!

  — Бабушка, ты веришь в жизнь после смерти?

  — Что за вздор ты несешь? Все это сказки людей, которые боятся умирать. Придумывают всякую ерунду, чтобы уходить было не страшно. А я готова. Готова к смерти. Задержалась я здесь одна. С дедом-то веселей как-то было. К старости вместе пришли, а теперь что? Он ушел, а я осталась. Да что говорить? Тоскую без него сильно. Аж мочи нет. Уснуть не могу — все думаю, как мы с ним жили. Эх, как мы жили…

   Я слышу, как протяжно и горестно вздыхает бабушка и захлебываюсь от слез. Они подступают к горлу, перекрывают дыхание и мешают говорить. Я делаю глубокий вдох. Готовлюсь сказать запретное.

  — Бабушка, хочешь, я сейчас приеду?

  — Наташенька! Ты же знаешь, я всегда тебе рада.

   Я проклинаю себя за вырвавшиеся слова. Я понимаю, что повесив трубку, все исчезнет. Бабушка умерла. А то, что происходит сейчас — галлюцинация, сон или что там еще, растворится песчинкой в пустыне реальности. Я должна до последнего оттягивать момент расставания, если хочу продлить этот удивительный разговор.

  — Наташа, я бы пирожков напекла, но электричества нет. Чем же я тебя угощать буду? Ох, беда-то какая!

   Бабушка причитает, а я ругаю себя за обещания, которым не суждено сбыться.

  — Прости меня, — я в последний момент проглатываю ком рыданий, не позволяя ему вырваться наружу.

  — Да что с тобой такое? Приезжай, поговорим по душам, — просит бабушка.

  — Если бы это было возможно, — еле слышно шепчу я.

  — Что? Не слышу, — голос бабушки теряется в каком-то постороннем шуме. Она продолжает говорить, но слов я разобрать уже не могу. Треск и шипение заглушают голос.

  — Бабушка! Я так много должна была сказать! Если ты меня слышишь, знай, я всегда любила тебя! Я помню все твои песни, сказки, шутки! Я верю, что этот разговор не случаен. Хотя бы для меня. Я всегда буду тебя помнить! — кричу в трубку, надеясь на последние секунды связи. Замолкаю, в надежде услышать ответные слова. Тишина. Безмолвие. Звенящая пустота одиночества.

   В панике и какой-то глупой надежде я вновь звоню бабушке. “Неправильно набран номер”, — а что еще я хотела услышать? Я набираю еще раз, и еще, и еще. “Неправильно набран номер”, — неизменно слышу я. Отбрасываю телефон и, дрожа всем телом, откидываюсь на диван. Закрываю глаза и позволяю волне печали унести меня в депрессивную покорность.

   Телефонный звонок настойчиво приглашает ответить. Кому? Зачем?

  — Привет, мама.

  — Я так рада тебя услышать, доченька. Надеюсь, ты еще не спишь?

  — Нет, конечно, — удивляюсь я, глядя на часы.

  — Знаешь, я тут вздремнула недавно, и мне приснилась бабушка. Все было настолько реально, что я решила позвонить тебе, рассказать. — мама взволнована, я слышу это по ее голосу. — Наташа, во сне я позвонила бабушке и мы с ней долго разговаривали.

  — Она призналась, что давно не выходит из дома и ей холодно и одиноко, — машинально перебиваю я.

  — Откуда… Откуда ты знаешь?

  — Я тоже говорила с ней.

  — Она и тебе приснилась?

  — Да. —  А что еще я могу сказать?

  — Это должно что-то значить, — мама настойчиво убеждает меня, не подозревая, что я думаю то же самое, только не могу признаться.

   Я выключаю телефон, забыв попрощаться. Мама обидится, но мне сейчас не до этого. Слова замерзли и я не могу больше разговаривать. Я дрожу от внезапного озноба. За окном темно — погасли все фонари и окна в доме напротив. Я боюсь предположить худшее. Я боюсь, что больше не увижу света. Я вспоминаю: перед разговором с бабушкой что-то произошло. Чувствую слабость, головокружение и боль в запястьях. Подношу ладонь к губам. Кровь? Неужели я опять резала вены? Не помню. А впрочем, какая разница?

   Мама, прости меня… Я не хотела тебя расстраивать, но, видно, придется… Если меня найдут, я буду бледной как вампир от потери крови…. Кто найдет? Когда? Если… Мысли спутываются в клубок. Не распутать. Бабушка? Зачем… Я сама… Я могу…

  — Доченька! Наконец-то очнулась! Я так боялась за тебя! Зачем ты сделала это? — словно сквозь вату слышу мамин голос. Открываю глаза — и правда, мама. Она плачет. Целует меня в щеку. — Ладно, все позади, благодаря бабушке. Когда ты прервала разговор, я была в недоумении, не более того. Хотела включить сериал, но вдруг позвонила бабушка. Я подумала, это розыгрыш, но голос ее был так взолнован! Господи, это был ее голос! Бабушка сказала, чтобы я срочно ехала к тебе. Она твердила, что я успею. Я отринула все предрассудки и вызвала такси. Чуть не забыла взять запасной ключ от твоей квартиры, но бабушка вновь позвонила и напомнила. Уже от тебя я вызвала “Скорую”. Успела. До сих пор не могу прийти в себя и придумать логичное объяснение произошедшему.

  — Его нет, — шепчу я. — Но… Спасибо тебе. Спасибо бабушке. Жить буду.