Ягоды или желе? Что выбрали бы Вы? Я, однозначно, выбираю стиральный порошок. Я люблю нюхать его перед сном. Вдыхать аромат чистоты. Аромат тайны. Я — порошковый наркоман. А еще — с некоторых пор дружу с картиной. Она давно приглашала к общению. Но мне было некогда. Картина ждала несколько лет. Черная винтовая лестница, устремленная в небо, и желтый мяч, забытый у ее подножия. Я смотрела на эту картину с детства. Иногда мне казалось, что появляются новые детали. Почти уверена, что прежде на ней не было мяча. Раньше я замечала силуэт ребенка, невидимый при беглом взгляде. Затем, ребенок исчез и появился мяч.

  Кроме меня, никто не признавал изменений. Если я обращала внимание на детали, мне со смехом говорили, что они здесь были всегда. Я смирилась с недоумением родственников и научилась притворяться, что верю им, а не себе.

  Родные не понимали меня, даже когда я пыталась соответствовать их ожиданиям. Они считали, что я больна и заставляли посещать сеансы психотерапии. Я научилась скрывать симптомы от врачей. Я полностью контролировала эмоции и речь. Мне нельзя было раскрыть тайну. Они были хитры, но я — хитрее. Они подговаривали меня поступиться принципами и лечь в больницу. Я видела все их уловки. Я пресекала подозрения в самом начале.

   И вот, сегодня случилось ожидаемое.

   Уже несколько месяцев я слышала тихий зов, исходящий из глубин полотна. Приятный  мужской голос приглашал войти в новый мир. Мне предлагали познание. Но я была не готова даже поговорить.

   Я не верю в сказки. А происходящее все больше напоминало волшебство. Я точно знала, что картина — не просто разрисованный холст. Это нечто большее, а что именно, мне предстояло узнать.

 “Войди в транс”,  — учила картина. Я закрывала глаза. Но голос говорил, что так не правильно.

 “Поднимись по лестнице”.

 “Как?” — мысленно спрашивала я. “Как можно залезть на воображаемую лестницу?” Войти в картину все еще казалось бредом, хотя я начала задумываться над осуществлением этой идеи.

   Я вспомнила, как в детстве любила взбегать на отвесную стену. К сожалению, все попытки заканчивались болезненным падением на пол. “Занималась ерундой”, — любила говорить моя мама. А я мечтала стать пауком…

   Я разбежалась и с размаху врезалась в стену. Больно ушибла лоб и колено. Идиотка! Сама рассмеялась своей глупости. Я сидела в той же комнате, с неумолимо распухающей коленкой и хохотала до слез. Картина пошатнулась, но уже приходила в обычное равновесие.

 “Не сдавайся. Попробуй еще.”

   Голос был упрям. С чего-то я решила послушаться его и, зажмурив глаза, как олень бросилась на штурм препятствия.

   Мерный квакающий звук вернул меня в сознание.

   Я лежала у подножия лестницы. Рядом покоились желтый мяч и пачка стирального порошка. Я торопливо раскрыла упаковку, зачерпнула горсть белой пыли и глубоко вдохнула. Запаха не было. Я со страхом лизнула порошок. Вкуса не было тоже. Вот незадача! Мой “наркотик” не действовал. У меня началась паника. Я взяла мяч и подкинула его вверх. Мяч беззвучно упал к моим ногам. Здесь нет и звуков? Словно опровергая мое предположение, вновь раздалось кваканье. Где эта чертова лягушка?

   Я огляделась, но никого не обнаружила.

  Что мне оставалось делать? Я решила действовать логически (как бы абсурдно это ни звучало в подобной ситуации) и вступила на первую ступеньку лестницы. Меня же приглашали залезть на нее!

  В тишине, сопровождаемой настойчивым кваканьем невидимой лягушки, я поднималась вверх. Выше и выше. Лестнице не было конца. Я начала переживать. А что, если эта лестница бесконечна? Такую вероятность я не исключала. Я же никогда раньше не была внутри картины. Может, здесь свои законы физики? Может, я вообще сплю? Может, лежу без сознания около картины в своей комнате? Я не могла определить реальность происходящего, но могла двигаться вверх. Что я и делала с завидным упорством, которого не ожидала от себя.

  Наконец, голова моя уперлась во что-то твердое. Я подняла голову вверх. Надо мной по-прежнему простиралось бескрайнее небо. Лестница терялась в облаках. Только я не могла двигаться дальше. Преграда была невидимой, но от этого, не менее реальной. Что бы вы сделали на моем месте? Правильно, стали бы искать лазейку. Я потрогала рукой окружающее пространство. Кажется, чуть в стороне от лестницы была брешь. Можно было пролезть в нее, но где гарантия, что я не свалюсь вниз? Однако, терпеть поражение мне не хотелось. Я осторожно схватилась руками за прозрачную поверхность и втиснула свое тело наверх. Посмотрела вниз. Ух! Аж голова закружилась!

  Внизу было небо. Я словно сидела на стеклянном полу невидимой башни и обозревала бесконечность облаков. Вокруг была волшебная пустота, хрустящая, как сахарная трубочка. Меня накрыла эйфория! Я стала кружиться как сумасшедшая, свивая в пальцах паутину беспечности. Я делала немыслимые пируэты и вертелась в восторженном танце разбуженной осы. Я не могла прекратить это безумие сама. Я не хотела прекращать. Если бы можно было кружиться вечно!

 — Какие манеры! Какой драйв! Вы очаровательны! — раздался квакающий голос откуда-то снизу.

 — Кто здесь? — мигом насторожилась я.

 — Я.

 — Кто ты? Где ты? — я огляделась.

 — Посмотри вниз, — снисходительно ответили мне.

 Я опустила взгляд и увидела небольшую синюю мышь.

 — Это сон. — спокойно констатировала я.

 — Ха! На твоем месте я бы не был так уверен.

 — Зато я более чем. Во-первых, синих мышей не бывает. Во-вторых, мыши не квакают. Это ведь ты квакала?

 — Квакал. Я — мужчина.

 — Мужчина! Ой, не могу! Даже во сне смешно!

 — Я ведь могу и обидеться. Тогда ты останешься в этом месте до конца дней. Ква!

 — Я не могу… не могу перестать смеяться… Уже щеки болят! — Я сделала над собой усилие и успокоилась. — Но ты тоже должен меня понять — не каждый день встречаешь говорящую мышь.

 — У нас так. Это мир отрицаний. Пока ты видишь только меня. Если освободишь сознание, то сможешь познакомиться с другими жителями картинного мира. Здесь безграничная фантазия художника пересекается с тонкими материями высшего разума. Так называемая, воронка вероятностей. Слышала про такое?

 — Не морочь голову. Я скоро проснусь. Все равно не запомню подробностей.

 — Ох, я бы не рисковал. Лучше быть вооруженным знаниями, тогда ты здесь выдержишь. Иначе — сойдешь с ума.

 — Мне это не грозит. Я уже не в себе. А сейчас теряю остатки здравого смысла. Хотя… Забавно тут. Пожалуй, я соглашусь с тобой. Показывай свой мир. Но, для начала, представься.

 — Геракл. Да, да. Герой мифов древней Греции. И не спрашивай, почему. Здесь так не принято. Кстати, ты есть хочешь?

  Я внезапно почувствовала, что сильно голодна.

 — Да. Не отказалась бы от завтрака. Или обеда? Сколько сейчас времени?

 — У нас всегда полдень. Всегда светло, тепло и всегда время для обеда. Пойдем, я провожу тебя в комнату угощений.

 — Я там встречу кого-нибудь? — вдруг насторожилась я.

 — Узнаем. Пошли.

 Геракл засеменил вперед. Я двинулась за ним, осторожно ступая по стеклянной поверхности. Мне было непривычно видеть небо под ногами. Я шла и недоумевала: что же происходит? Я отказывалась верить в существующую реальность, но на сон это тоже не было похоже.

 Мы подошли к зеленой полупрозрачной двери. Не успела я коснуться ручки, как дверь открылась. Мышонок проскочил первым. Я — за ним.

 Меня ожидали. Среди раскидистых зарослей папоротника я заметила три одинокие фигуры. Они стояли довольно далеко друг от друга, что позволяло предположить как минимум обоюдную незаинтересованность. Серебряный журавль увлеченно разглядывал свои крылья, синяя крыса (заметно побольше Геракла) держала в лапках поднос с печеньем, а книжный шкаф (да, да) медленно полз в мою сторону.

 — Тут печеньем не обойтись, — заметила я.

 — Придется, — ответил мой маленький спутник.

 — Чай у вас хотя бы имеется? — взмолилась я.

 — Конечно, сейчас будет! — крыса поставила поднос у моих ног и устремилась в чащу. Через несколько секунд она появилась с чашкой дымящегося напитка. — Все для нашей дорогой гостьи,  — подобострастно раскланялась она. Я испугалась, что крыса прольет чай, но та оказалась ловкой и не расплескала ни капли.

 Я приняла из ее лапок чашку, отхлебнула один глоток и заметила, что чай безвкусен, как и все остальное здесь. Словно я глотнула дистиллированной воды… Наклонившись вниз, я обнаружила, что тарелка с угощением исчезла. Черт с ней — печенье, наверняка, не вкуснее чая. Хруст сбоку издавал шкаф, который громко чавкал (чем и как, я не поняла, но звук исходил от него). На одной из верхних полок лежала пустая тарелка.

 — Он ест? — спросила я у Геракла.

 — Я вообще-то слышу и понимаю, — обиженно проговорил шкаф.

 — Говорящей мебели мне не хватало, — вздохнула я. — В журавле я не сомневаюсь. Он тоже может разговаривать.

 — А вот тут ты и попалась! — расхохотались Геракл, крыса и шкаф.

 — Он немой. — пояснил мышонок. — Аутист. Интересуется только собой. Возможно, у него очень богатый внутренний мир.

 — Не сомневаюсь, — усмехнулась я. — и это все, что вы можете предложить гостю? Безвкусная вода вместо чая и печенье, которое сразу исчезает.

 — Про чай ты зря — он лучший в мире. Просто не все могут прочувствовать его тонкий вкус. А за печенье прости — это мое любимое, — в голосе шкафа прозвучали заискивающие нотки.

 — Ладно, не страшно. Я уже не голодна, — соврала я.

 — Врет, — прошептала крыса. — Сытые сюда не попадают. Хотя… Может, не еда привела ее в комнату угощений?

  — Я сделала вид, что не слышала рассуждений животного. Не хватало еще вступать в споры с грызунами.

 — Вы — родственники? — я указала сначала на Геракла, потом на крысу.

 — Ты делаешь поспешные выводы на основании зрительного восприятия, — крыса глубокомысленно закатила глаза и замерла в оцепенении.

 — Что с ней? — обратилась я к Гераклу.

 — Зависла в самопознании. Тебе бы не мешало поучиться у нее умению медитации.

 — Мне не мешало бы проснуться. Я не верю в реальность происходящего, поэтому воспринимаю спокойно все, что здесь происходит. Иначе — мне придется признать поражение разума.

 — Вновь замечу, ты торопишься с выводами. Шкаф, что ей необходимо прочесть?

 — Энциклопедию символизма, — важно изрек деревянный предмет.

 — Кто автор? — поинтересовалась я.

 — Все мы, — пожал плечами Геракл. — И ты.

 — Я первый раз вас вижу!

 Мышонок подбежал к шкафу, ловко вскарабкался наверх, и встал на задние лапки.

 — Я надеялся, что ты сама догадаешься, но придется помочь. Мое вмешательство может навредить, но я не вижу другого выхода. Ты не хочешь выбираться из скорлупы своего мироощущения. Я попытаюсь сохранить равновесие, но гарантий нет. Ты готова?

 — Я уже ничему не удивлюсь.

 — Посмотрим. Итак, взгляни вниз.

  Я опустила голову и увидела мяч. Тот самый желтый мячик, что был на картине, а потом — внутри нее. Я наклонилась и взяла его в руки.

 — Что тебе напоминает этот предмет? — спросил Геракл.

 — Мяч. Что еще он может напоминать?

 — Мяч, шар, сфера, солнце — сколько ассоциаций!

 — Ну да, можно найти некоторое сходство, если постараться…

 — Вот! Ты сама подсказываешь себе выход! Еще чуть-чуть, и все встанет на свои места.

 Мышонок принялся ходить взад-вперед по ограниченному пространству. Мне вдруг захотелось сказать что-то действительно важное.

 — Я всю жизнь ищу истину. Желтый мяч — мой путь к свету?

 — Ну, примерно так. А я? Кого тебе напоминаю я?

 — Извини, мне трудно сосредоточиться.

 — А ты расслабься. Просто смотри на меня. Если будешь внимательна, увидишь меня настоящего.

 Я уставилась на Геракла. Мышь. Синяя мышь. И что? Мысли сорвались с мертвой точки и понеслись на Запад. Или на Север. Я не люблю холод. Нужно тепло, чтобы не замерзнуть. Нужна поддержка. Нужен любимый человек, которого у меня никогда не было. Я представила прекрасного юношу. Однако, его красота субъективна. Я считаю его лучшим, этого достаточно. Юмор, интеллект, доброта — эти качества обязательны. Он должен уважать мои чудачества, а я буду мириться с его странностями. Я полностью растворилась в фантазиях, из которых меня вывел голос Геракла:

 — Посмотри на меня.

 Передо мной стоял симпатичный молодой человек. Мой идеал… Лишь синий костюм выдавал сходство с мышонком.

 — Геракл?

 — Видишь, я не просто квакающий грызун.

 — Но почему ты был мышью?

 — Твои фантазии — что представишь, то и получишь. Ты мечтала о защитнике, но так тайно, что даже себе боялась в этом признаться. Если бы я сразу оказался человеком, ты бы и двух слов связать не смогла.

 — Это правда, — смутилась я.

 — Не бойся. Ты видела меня в смешном обличье.

— Да уж. А почему ты квакал?

— Вспомни сказку о Царевне-лягушке. Я — твой сюрприз.

— Ой! — спохватилась я, — А где шкаф, аист и крыса?

— Мне кажется, остальное ты можешь домыслить сама. Все образы — из твоей головы.

— Я сумасшедшая?

 — Нет. Просто девушка с низкой самооценкой и богатой фантазией. Знаю, тебе сейчас нелегко. Я помогу. Посмотри наверх.

 Я подняла голову. Прямо надо мной в воздухе парили фотографии незнакомых людей.

 — Я не знаю их.

 — Пока не знаешь. — поправил меня Геракл. — Ты мечтаешь познакомиться со множеством интересных людей. Ты жаждешь общения не только с книжными персонажами. Вот тебе и разгадка шкафа.

 Среди множества портретов выделялась фотография девушки в синем платье.

 — Я всегда мечтала о близкой подруге, — призналась я. — Но образ крысы…

 — Не суди предвзято. Сейчас ты взрослая. Крысы у тебя ассоциируются с хищными и злыми животными. Вспомни своего первого, самого милого питомца.

 — И правда… Я любила эту крысу… Когда она умерла, я так плакала!

 — Видишь, все разгадки лежат на поверхности.

 — Да, спасибо. Остался только журавль.

 — Ну, здесь я подсказывать не буду.

 — Это… Я?

 — Конечно. Всегда в себе, в своем мире. Надеюсь, теперь ты перестанешь прятаться от людей?

 — Не знаю. Очень сложно моментально измениться.

 — Ты справишься. Ведь не зря ты здесь! Это уже шаг к переменам. — Геракл улыбнулся задорной юношеской улыбкой.

  Я почувствовала запах свежескошенной травы. Аромат лета. Я закружилась в папоротниковых зарослях. Все было так просто! Все казалось реальным! Фантазии смешались с мечтами, осуществить которые мне было по силам. Зеленые потоки понесли меня вверх, к выходу. Я точно знала, что мне надо выше. Пусть я пришла снизу, но возвращаться назад не собираюсь.

  Я обнаружила свое тело, точнее себя, на том же самом месте, где все началось. Лоб и колено болели, но уже не так сильно. Я улыбнулась. Мечтательница! Посмотрела наверх — картины не было. На ее месте — прямоугольник выцветших обоев. Была, но исчезла… А впрочем, какая разница! Мне больше не понадобится ее помощь.

  Я вернулась в свою комнату, села за стол, взяла лист бумаги. Зачерпнула щепотку стирального порошка. Затянулась. Да, я со странностями. А у Вас их разве нет?

 “Ягоды или желе? Что выбрали бы Вы?”