Полный немолодой мужчина выглядел странно и омерзительно: красные колготки на голое тело, всклокоченные брови, перекошенный в ярости рот. Он плевался ругательствами, как бомж, разбуженный с похмелья. Слова вылетали изо рта и мгновенно превращались в капли ядовитой жидкости. Она прожигала кожу и оставляла дымящиеся раны на теле. Видимо, страданий было недостаточно: мужчина с остервенением наносил себе шрамы острым рыболовным крючком. Ритуал напоминал жестокое самобичевание. Мужчина обильно потел. Пот струился по его обрюзгшему лицу, прятался в складках подбородка. Ничтожно малая часть жидкости преодолевала препятствие и стекала по косматой груди, омывая тело липким сиропом.  Кожа головы болела от натяжения — мужчина был подвешен за волосы. Неизвестно, где и неизвестно, зачем.

• Где моя скрипка? — раздался пронзительный визг.

 Мужчина с трудом приподнял голову. Прямо над ним, в пустоте облаков качался старый сморщенный гном. Бесконечная пыль серым порошком осыпала его с ног до головы. Маленький человечек нелепо барахтался, запутавшись в своей одежде. Он пытался отряхнуться, но, чем больше он старался, тем гуще сыпалась пыль.

• Отцепись от меня, иначе не будет музыки! — заверещал старикашка и затрепыхался изо всех сил.

 Мужчина в красных колготках почувствовал острую вибрирующую боль. Он с трудом оторвал шевелюру от бороды гнома и вылетел в черную воронку.

• Дерьмо! — выругался Дэн и сел на кровати, почесывая зудящий лоб. “Приснится же!

Неужели, этот жирный гомик был он?  Бр-р-р!!! Гадость какая! Во всем виноваты таблетки. Побочный эффект, черт бы его побрал!

 Дэн вскочил с кровати, подбежал к зеркалу, принял позу атлета и заставил себя улыбнуться. В отражении он увидел симпатичного стройного парня, покорителя женских сердец и раба успокоительных препаратов. Их приходилось принимать, потому что Дэн порой боялся за себя. Боялся, что однажды набросится на одну из подружек и жестко отымеет ее в первой же подворотне. Таблетки помогали справиться с наваждением, но, взамен дневных стрессов, его все чаще стали мучить ночные кошмары. Прямо как сегодня!

 Молодой человек встряхнул головой. Ладно, сон долой! Да здравствует утро!

• А-а-а!!! — вспомнил Дэн. Через десять минут пробежка с Ритой. Она его месяц держала в напряжении и, только на той неделе, соизволила сказать: “Да”. Душ? Побриться? Кофе? Выбор пал на душ. Дэн слышал, что девушки считают легкую небритость сексуально привлекательной, а вот запах несвежего тела может испортить впечатление. Да и сам Дэн терпеть не мог мужчин, от которых за километр воняло грязным козлом.

 Смыв остатки ночного кошмара, молодой человек впрыгнул в кроссовки и помчался на встречу, предвкушая общение с красивой брюнеткой.

 Рита уже была на месте. Белые кеды, майка и коротенькие шорты очень шли девушке. Чистое, красивое лицо не нуждалось в косметике — заметил Дэн. Ему захотелось прикоснуться губами к нежной щеке. И не только. Все ее тело благоухало дыханием свежести и дразнило изысканными формами. Парень почуствовал нарастающее возбуждение. “Надо продолжать пить таблетки”, — напомнил себе Дэн.

• Опаздываешь, — заметила Рита.

• Извини. Тут такая дрянь приснилась. Еле сбросил с себя.

• Кого? Дрянь?

• Я неверно выразился. Пришлось смывать плохой сон. Вот немного и задержался. А еще…

• Вилку не захватил? — перебила Рита.

• Чего? — опешил Дэн.

• Вилку, чтоб лапшу с ушей снимать, — пояснила девушка.

• Ну, извини, извини, извини! Сколько еще раз повторять? Я проспал.

• Так бы сразу и сказал, а то — сон смывал!

• От этих слов я не отрекался. Ладно, мы спорить будем или все же побежим? — подмигнул Дэн.

• О кей, погнали.

 Девушка резко рванула с места и, пока молодой человек растерянно мотал головой, умчалась на несколько метров вперед. Дэн погнался следом и вскоре догнал спутницу. Несколько минут они бежали рядом и взаимно молчали. Молодой человек боковым зрением наблюдал за тем, как ритмично вздымается грудь девушки в белой майке справа от него. “Надо что-нибудь сказать”, — решил Дэн. И только он собрался открыть рот…

• Посмотри, какое сегодня утро! — запыхавшимся голосом сказала Рита.

• Утро как утро, — не понял парень.

• Нет, ты только подумай:

   “Осень, суббота. Утром

    Жрут одинокого путника.

    Серая пыль, как будто

    Сладкая месть преступника.

    Тонут в потоке грязи…”

• Рита! Что с тобой? — Дэн легко толкнул девушку в плечо.

• Ой, — смутилась та. — Само собой вырвалось. Я ведь тоже сегодня сон видела. Такой дурацкий, даже вспоминать не хочется.

• Расскажи, не стесняйся.

• Ты первый, — попросила Рита. — И давай остановимся, что-то расхотелось бегать.

• Ладно. Постоим, поговорим. Мне приснилось, что я — жирный мужик в красных колготках, болтающийся на бороде мерзкого старого гнома.

• Круто! А я была скрипкой, на которой должен был играть гном. Но какой-то толстяк напялил красные колготки и повис у гнома на бороде.

• Ты повторяешь мой сон. Я помню, должна была быть скрипка — я ждал музыки. Но так и не дождался.

• Скрипка не могла появиться, пока жирный мужик висел на музыканте.

 Дэн расхохотался.

• Ты понимаешь, о чем мы говорим? Это же глупо. Сравниваем сны и спорим, кто кого повторяет.

• Но они дополняют друг друга. Твой сон и мой.

 Рита внезапно погрустнела.

• У тебя нет странного ощущения?

• Думаешь, мы спим? — усмехнулся Дэн.

• Не знаю. Здесь так тихо…

• Твоя идея — встретиться в субботу в шесть утра.

• Я хотела, чтобы нам никто не мешал. Но… Не так. Тут какая-то мертвая тишина.

• Ага. Сейчас трупы восстанут, помчатся за нами, разорвут на кусочки и съедят мозги!

• Дэн! Перестань! Не смешно, — Рита чуть не плакала.

• Ну что ты как маленькая? Шуток не понимаешь?

• Мне страшно. Пустота… И жутко холодно.

• Утренняя свежесть. Надо побегать — и согреешься, — дрожащим голосом произнес парень. Тревога девушки передалась и ему. Тело онемело от холода, и страшно захотелось горячего сладкого чая с бутербродами.

 В голове промелькнула бегущая строка:

“Спасать себя. Увидеть сон. Понять его и осознать. И что же дальше? Твою мать!”

• Дэн… Я… не могу… Бежать…

• Ты чего? Давай, вперед и с песнями. — Последние слова дались с трудом. Язык отказывался подчиняться приказам мозга.

 Пошел снег. Серый, как пепел, он осыпал две одинокие фигуры, застывшие в немом ожидании.

 Утреннюю тишину разрезал хриплый рев двигателя. Мимо промчался дребезжащий красный “Запорожец”. В заднем окне прилипла к стеклу физиономия гнома из бредового сновидения, или… показалось?

• Рита! — воскликнул молодой человек. Способность говорить вернулась так же внезапно, как и исчезла. — Рита?

 Девушка словно испарилась.

 На асфальте лежала новенькая скрипка. Дэн опустил глаза вниз, чтобы получше рассмотреть ее и почувствовал резкую колющую боль в области живота. Из многочисленных порезов текли ручейки крови. Они стекали по красным колготкам и устремлялись навстречу скрипке. Инструмент дышал. Его деревянный корпус вздымался, как грудь молодой девушки. Дэн опустился на асфальт, прижал к груди скрипку, и музыка полилась из нее обволакивающим потоком, стирая нежеланные воспоминания. Пронзительная мелодия воспевала вечную жизнь. Словно в замедленном фильме, из ниоткуда плавно выехал красный “Запорожец”. Гном вылез из машины, крадущейся походкой подошел к Дэну и резко выхватил скрипку из его рук.

• Моя! Моя! — вожделенно прохрипел старикашка и, неожиданно резво для своего возраста, заковылял прочь.

Молодой человек пополз за ним, но коротышка был быстрее. Гном вскочил в машину. Дэна окутало облако выхлопных газов — и “Запорожец” исчез.

  “Это сон. Просто очередной кошмар. Рано или поздно он закончится. Я вновь стану молодым и красивым. Еще живот не на шутку скрутило. Аппендицит?” — испугался Дэн. Режущая боль словно разрывала внутренности, мешая думать и действовать.

• Буду считать до десяти. На счете десять — просыпаюсь, — решил молодой человек.

• Один… Два… Три…

 Боль нарастала с отсчетом каждой новой цифры, но Дэн не останавливался.

• Д-д-девять… Д-д-дессс…

 Красные колготки плавали в луже крови. Рваная мозаика из кусков человеческого мяса устилала мерзлый асфальт. Пар от теплящихся останков растворялся в утреннем морозном воздухе. Рядом, возбужденно каркая, приземлилась огромная ворона и с аппетитом начала клевать красные ошметки. Один из них дернулся в клюве. Раздался звук, похожий на всхлип, и кусок плоти исчез в горле голодной птицы.