Я ненавижу комнатные цветы. Они напоминают мне пожизненно осужденных преступников, которые обречены день за днем проводить время в тесных камерах без малейшей надежды обрести свободу. Чувство жалости тут ни при чем. Скорее, это степень легкого раздражения, неизменно переходящая в стадию отвращения. Я понимаю, что “зеленые друзья” призваны обогащать кислородом наши затхлые жилища, но ничего не могу с собой поделать. Иногда мне бывает интересно взглянуть на редкие экзотические растения в квартирах друзей или оранжереях. Я даже могу высказать пару-тройку комплиментов в адрес любопытного экземпляра, скрывая в глубине души свои истинные чувства.

 На вопросы типа: “Почему у тебя дома нет цветов?” у меня всегда наготове убийственный аргумент: “аллергия”, который удовлетворяет самых любопытных  собеседников.

 И, надо же! Сегодня в моей квартире справляет новоселье комнатное растение! Временно. Разумеется, я могла отказаться, но умоляющий взгляд Валеры, привлекательного и, главное, одинокого обитателя соседней квартиры, обезоружил меня. Молодой человек скромно предложил мне взять на пару недель… Э-э-э? Стапелию, кажется так он назвал этот экземпляр. Я уже собралась решительно отклонить предложение, но Валера добавил: “Память о маме”, и вопрошающе уставился на меня своими голубыми глазами. Я протянула руки, и он передал мне горшок.

 И вот… Слова благодарности приняты, дверь закрыта. Глупая улыбка медленно сползает с лица. “Привет, заключенный”, — мысленно обращаюсь я к цветку и начинаю его разглядывать. Он похож на мясистый кактус с пушистым розовато-бежевым цветком в форме морской звезды. Я чувствую слабый гнилостный запах. “Так ты еще и вонючка?” Запомни, ты здесь только ради Валеры.” Стараясь не вдыхать аромат незваного гостя, я несу его в комнату, ставлю на подоконник. И забываю.

 О, черт! Что за… Я не хочу так! Верните мое тело! Я… Превратилась в муху, которую аромат разложения привел в смертельную ловушку огромного цветка. Я вижу, как его гигантские лепестки смыкаются над моим крошечным тельцем. Лапки вязнут в липком желе, погружаясь все глубже и глубже в чрево растения-хищника.

 Вся в поту, я вскакиваю с кровати. Хватаю с тумбочки стакан воды, залпом выпиваю половину и вспоминаю о подопечном. Валера сказал, что летом его необходимо поливать каждый день, а я пропустила три… Негодуя, включаю свет и обнаруживаю стапелию на тумбочке рядом со стаканом. Я уверена, что не ставила цветок сюда. Или? Что значит “или”? Не сам же он залез на тумбочку? Я поливаю растение водой из недопитого стакана и возвращаю на подоконник. Выполнив неприятную обязанность, снова ложусь спать.

 Утром я просыпаюсь от нестерпимого зуда в области живота. Осматриваю себя и обнаруживаю маленькие красные волдыри. Сыпь выглядит довольно неприятно, но гораздо хуже терпеть жжение, не расчесывая уже вспухшие места. Возможно, это и вправду аллергия, на которую я постоянно ссылалась.

 Полить цветок раз в сутки — несложное занятие, но я забываю о нем. Меня постоянно отвлекают какие-то дела, и о стапелии я вспоминаю уже лежа в кровати. Неужели я буду подниматься из уютной постели лишь для того, чтобы полить это чертово растение? Ни за что! Я поворачиваюсь на бок и моментально засыпаю.

 Кошмар возобновляется ровно с того места, где завершился накануне. Я — муха, увязшая в чреве хищного цветка. Агония бесконечна. Я чувствую, как мои мохнатые лапки растворяются, заживо перевариваясь в желудочном соке ужасного монстра. Тяжелый гнилостный запах напоминает о вечном. Так пахнет смерть! Моя смерть!

 Снова, в поту и слезах, я вскакиваю с кровати. Стапелия рядом. Это наваждение! Я ненавижу тебя! Гадкое существо!

 Трясущимися от злости руками я поднимаю горшок и несу его на балкон, предвкушая сладость освобождения. Прохлада летней ночи отрезвляет меня. Так, это уже паранойя. Напридумывала ерунды, поверила в нее — ладно, простительно. Но как ты объяснишь произошедшее Валере?

 Вариант первый: сказать правду. Цветок свел меня с ума и я избавилась от него, чтобы не видеть кошмаров. Глупо.

 Вариант второй: солгать. Я вынесла растение подышать свежим воздухом и горшок выскользнул из рук. Как-то не убедительно…

Или, например, такая версия событий: я забывала поливать цветок, и он тихо сдох от засухи. Прямо монстр какой-то! Убийца комнатных растений!

И так, и эдак, получается не красиво.

— Я сохраню тебе жизнь, но только ради Валеры, — говорю я вслух и замечаю, как лепестки бутона сложились в хищную улыбку. — Не глупи. Это просто цветок.

 Я возвращаюсь в комнату, поливаю растение, ставлю его в тумбочку и поворачиваю ключ. Следующие несколько часов сплю как убитая и на рассвете просыпаюсь свежей и отдохнувшей. Аллергия, или что там было, прошла без следа. Я радуюсь новому утру как ребенок, целый день пребываю в приподнятом настроении, и даже вспоминаю о стапелии. Я вынимаю растение из одиночной камеры и мне вдруг становится жаль его. Цветок возвращается на подоконник.

 — Давай жить дружно, — предлагаю я. Ответа, разумеется, не последовало.

 Ночь. Красивый сон о летней поляне с яркими цветами и доброжелательными насекомыми обращается в кошмар. Снова я погружаюсь в хищное лоно уже знакомого монстра. “На этот раз тебе не вырваться,” — зловещий шепот завораживает и подавляет мою волю. Я не могу сопротивляться неизбежному, я просто хочу, чтобы агония прекратилась. Тело превращается в открытую рану, которая разрастается и медленно перетекает вглубь мерзкой твари. От меня уже ничего не осталось, цветок полностью переварил хрупкое насекомое.

 Чернота ночи путает мое сознание, лишает человеческого облика и подавляет личность. Слезы, депрессия, первобытные страхи — рецепт крепкого коктейля для расшатанной психики.

 Я балансирую на грани сна и реальности. Боюсь уснуть, но еще больше боюсь проснуться. Не отпускает мысль, что ситуация вышла из под контроля, и я утратила что-то очень важное.

 Пронизывающая боль во всем теле не оставляет выбора. Я неизбежно вываливаюсь в свет дня, раздирая в клочья паутину ночного кошмара.

 Жуткая слабость, как будто из меня выкачали всю кровь и, вместо нее, залили жидкий металл. Руки и ноги не двигаются. Гнилостный запах щекочет ноздри, вызывая рвотный рефлекс. Собрав остатки сил, я поворачиваю голову и упираюсь взглядом в стапелию. Она хищно таращится своим влажным бутоном, с мясистых листьев тоненькими ручейками струится алая жидкость. Я непроизвольно опускаю взгляд вниз. На руках, которые безвольными тряпками накрывают одеяло, видны свежие кровоподтеки.

 — Ты победила! — шепчу я и закрываю глаза.

  Громкий стук. Тишина. Скрип входной двери. Почему она не заперта? Впрочем, какая теперь разница! Хуже уже не будет!

 Шаги приближаются. Я в замешательстве. Кто там?

 А, Валера… Как я могла забыть?

 Молодой человек громко произносит:

 — Извините, у Вас было открыто. Катя?

 — Все нормально. Я вас жду. — Она, то есть я, то есть, это должна быть я, с обворожительной улыбкой на лице, встречает гостя. — Вот ваш цветок.

 Теплые пальцы нежно проводят по моим лепесткам, касаются бутона и слегка сжимают его. Рука чуть дрожит. Женщина волнуется.

 Валера пристально наблюдает за собеседницей. Хмурит лоб, задумчиво приподнимает брови. Видно, что он смущен.  Молодой человек подходит к женщине, осторожно кладет руки ей на плечи, смотрит в глаза.

 — Мама? — робко произносит он.