Я никогда не старался быть мечтателем. Всегда завидовал хладнокровным, трезво мыслящим индивидуумам. Но характер не выбирают. Пусть кинут в меня камнем те, кто считает иначе. Да, можно воспитывать в себе твердость, решительность, развивать логику и анализаторские способности. Но, чуть расслабишься — и пиши пропало. Словно и не было бесконечных тренировок, вконец измотавших твой мозг. Ты паришь над реальностью, сметая все дозволенные пределы. Мчишься навстречу безрассудной фантазии, а там, и до бреда сумасшедшего рукой подать. Я очень боюсь превратиться в законченного психа, но предпочитаю не обращаться к специалистам. Пока я сам все контролирую. Так должно продолжаться и дальше.

 Подумаешь, считаю себе пирогом. Делов-то. Вот он я: сверху — тесто (оболочка серьезного человека), внутри — бешеное повидло, смешение стилей и жанров, эпох и континентов. Кстати, оболочка и начинка умудряются не конфликтовать друг с другом. Когда тесто бесстрастно разговаривает с собеседником или послушно выполняет механические действия, повидло может кипеть раскаленной лавой, грозя вытечь наружу. Внутри меня создаются и рушатся цивилизации, возникают мифы, легенды, рождаются и умирают люди…Я называю такое состояние — танец. Танец души под контролем тела.

 Я кружился и, в то же время, сидел напротив прекраснейшей женщины на Земле, пытаясь соблюдать невозмутимый вид. Она — мой строгий начальник и объект эротических грез. Сколько раз мы уже были вместе! Мы пережили счастливые времена, рождение детей, эмиграцию, землятресение. Она умирала на моих руках от лихорадки, а потом умер я — от горя. Я проживал с ней десятки жизней, но лишь в мечтах.

 Мне хотелось взять ее за руку и зацеловать пальцы до обморожения. Сейчас я мнил себя Ледяным Рыцарем, а даму сердца — Огненной Королевой. Всему виной ее рыжие волосы. Они сводят меня с ума.

 Я очнулся. Обнаружил, что чуть приподнялся со стула, и тут же придавил тело к сидению. Юлия сощурила глаза. Заметила? Нет, вроде все в порядке. Повидло остыло. Танец прекратился. Теперь можно с видом знатока объективно оценить красоту моего начальника. Бледное лицо. Ни грамма веснушек, какие бывают у рыжих. Длинные вьющиеся волосы, которые Королева никогда не забирает. На солнце они отливают золотом, а в тени обретают благородный медный оттенок. Глаза — темно-синие, как небо перед грозой, тонкий прямой нос, слегка пухлые губы. Еще чуть-чуть, и они казались бы вульгарными, а так — в самый раз. Фигура… Что тут скажешь: идеал любого мужчины. Большая, если не сказать, огромная грудь, стройные ноги и шикарные бедра. Я вижу нас на огромной кровати. Воображение моментально раздевает мою Королеву. Я провожу взглядом по ее белоснежному телу…

 Так, так, так… Что-то сегодня я не на шутку распалился. Я почувствовал, что пламя стыда опалило мое смущенное лицо. Сжал кулаки и продолжил беседу. Оболочка вспомнила все умные фразы и термины, и я начал осыпать ими растерянную молодую женщину. Если бы она знала  мои фантазии, уволила бы моментально. Но я на хорошем счету в компании. Небольшие странности в поведении не беспокоят начальство, лишь бы работа была сделана качественно и в срок. Я уверен, Юлия что-то подозревает, но догадки ее далеки от истины.

 — Я приду позже, Павел Андреевич.

 — Что-то не так? — растерялся я.

 — Нет, нет, просто… У меня важная встреча, — пробормотала она.

 И моментально испарилась.

 Я вздохнул. Как будто черта увидела! А вдруг…

 Вскочил, помчался в туалет и прилип к зеркалу. На первый взгляд — ничего странного. Вгляделся пристальней. Так и есть!

 Через секунду я с отвращением смотрел на раскрытую ладонь. В ней — сплетение страхов, муки гордости и сожаление об ушедшей молодости — седой волос. Мой первый седой волос. Почему-то считается, что старения боятся только женщины. Не согласен. Увядающие красавицы боятся биологического процесса, того, как лицо из мраморно-кукольного становится дряблым и одутловатым, а тело, вместо мужских восторгов, вызывает презрение и гадливость. У мужчин чувство надвигающейся старости вызывает недоумение. Еще вчера ты был беззаботным мальчишкой, у которого вся жизнь впереди, а сегодня — ты старый пень, которому в радость бутылочка пива в компании вечерних теленовостей.

 Я посмотрел на себя еще раз: трезвым оценивающим взглядом, и остался доволен. Неплохо сохранился для своих тридцати четырех лет. Морщин практически нет. Так, небольшая сеточка вокруг глаз (сказывается чтение на телефоне — щурюсь, матерюсь на себя, и снова щурюсь). Больше никаких видимых изменений. Если бы не этот седой волос. Надо сжечь его. Что за ерунда? Это не мои мысли. “Шутишь? А чьи?” — начинка подтачивает твердость оболочки, рушит опоры, на которых с трудом держится шаткое равновесие. Повидло нагревается…

 Огромная бабочка на потолке служит живым опахалом. Легкий ветерок от ее крыльев охлаждает наши разгоряченные тела. Я — арабский шейх, Юлия — девятая, самая молодая и любимая жена. Перед кроватью, вместо ковровой дорожки, россыпь золотых монет. Металл покрыт капельками воды. Монеты недавно достали из глубокого погреба и положили на пол, чтобы мы могли охладить разгоряченные тела. Юлия потягивается и гибкой кошкой спрыгивает на пол. Моя жена растягивается на металлическом покрывале и стонет от удовольствия. Я понимаю ее сладострастные звуки как призыв к действию и моментально оказываюсь рядом. Моя желанная… Мы переплетаемся телами и упиваемся дыханием друг друга.

Вдруг Юлия резко отпихивает меня.

— Мой господин!

— Свет очей моих! Что случилось?

— Ты слабеешь. Я чувствую это в твоих объятьях и вижу редеющую поляну на голове.

— Ты ошиблась. Я силен как лев. Я утолю твою жажду столько раз, сколько потребуешь! Я…

 — Господин. Взгляни на себя.

 Я нехотя встаю с монет, которые уже нагрелись под нашими телами. Иду к огромной чаше в центре комнаты и вглядываюсь в гладь воды. Я вижу лицо незнакомого мне мужчины. Курчавая черная борода, кустистые брови и наполовину лысая голова.

 — Нет! — кричу я.

 -Павел Андреевич! Все в порядке? — надрывный вопль Семена Адольфовича (моего подчиненного, семидесятилетнего блюстителя порядка) выдернул незадачливого путешественника из пучины грез. — Если Вас мучает простатит, могу помочь. У меня с собой таблетки. И от геморроя тоже есть, извините за подробности.

 Адольфович до сих пор не уволен лишь потому, что в школьные годы сидел за одной партой с генеральным директором компании и, по совместительству, отцом Юлии. Пользы почти никакой, но и бюджет его содержания минимален. Увольнять его боятся с тех пор, как однажды старик грохнулся в обморок от одного лишь намека, что ему придется уйти. Жалеют. Поэтому и терпят. Семен Адольфович плохо слышит, поэтому всегда громко кричит. Я надеюсь, что в коридоре никого нет и беседа сквозь дверь останется между нами.

 — Ничего не надо. Я уже выхожу.

 Я умылся, похлопал себя по щекам, придав лицу немного краски и, насвистывая для храбрости, вышел из туалета.

 Старикан, как назло, был еще тут.

 — Вы не стесняйтесь, если что. Ситуации разные бывают, — заговорщически подмигнул он. И не успел закрыть за собой дверь, как меня оглушила канонада его газострельного орудия.

 Я помчался прочь и, конечно же, столкнулся с Ней.

 “Вторая встреча за день не должна окончится повторным провалом.” — решил я.

 — Мы можем продолжить? — расслабленная улыбка Юлии предвещала приватную беседу в конференц-зале. — Голова сегодня такая тяжелая. Давайте переговорим за чашечкой кофе?

 — Да, конечно.

 Я был не против такого развития событий.

 Юлия сидела напротив меня, расставив ноги так, что я видел ее трусики. Они ярко-красным маяком притягивали мой взгляд, но я старался глядеть в глаза хищнице. Сейчас я был уверен — Королева провоцирует меня. Зачем ей это нужно? Не спорю, я еще вполне привлекателен, как мужчина, и не обделен вниманием сотрудниц, но, чтобы Королева снизошла до соблазнения простого смертного, такого еще не было в нашем государстве. И тем не менее…

 Напряжение нарастало. Я уже не слышал слов, не видел ничего, кроме красного треугольника. Чашка задрожала в моих руках. Я опустил ее на колени и непроизвольно разжал ладонь. Кофе обжег бедро и привел меня в чувство.

 — Простите. Я что-то задумался.

 — О, как это мило, — улыбнулась Юлия. — Позвольте, я вытру.

 Она взяла салфетку и нежно промокнула злополучное пятно. Салфетка намокла, и молодая женщина отбросила ее в сторону, массируя мое бедро все выше, пока не добралась до выпуклости.

 — Вы хотите меня. Сегодня утром, увидев желание в ваших глазах, я смутилась и ушла. Но вы меня всегда привлекали. — прошептала Юлия.

 — Правда? А я и не знал, — пробовал пошутить я. “Спокойствие, сохраняй спокойствие. Тебе еще тут работать”. Я помнил, что Юлия встречается с серьезным финансовым магнатом и не хотел из-за служебной интрижки потерять место. Комбинация солидной зарплаты вкупе с относительно несложными обязанностями вполне устраивала меня. Но женские руки знали свое дело. Я понимал, что долго не продержусь.

 — Чего ты боишься, дурачок? — страстно прошептала Юлия и куснула меня за мочку уха.

И тут, словно цепи упали с рук. Я набросился на объект своих грез. Я осыпал короткими, жадными поцелуями шею, грудь, живот. Спускался все ниже, пока не достиг пульсирующего красного треугольника. Тонкая ткань треснула под моим натиском и обнажила гладко выбритый лобок.

 В этой реальности не было места даже частичке былых фантазий. Я понимал, что скоро все закончится, и продолжения не будет. Но как же мне было хорошо! Я пытался запомнить каждое мгновение и удивлялся, что чудо все длится и длится, как бесконечная дорога в рай.

 — Юлечка! Юля! — повторил взволнованный голос.

 Семен Адольфович застал нас врасплох.

 — Ну как же так! Словно звери какие! Юля, я — человек маленький, но хотел бы напомнить, что через неделю ты выходишь замуж!

 Моя страстная любовница вдруг разрыдалась.

 — Семен… Семен Адольфович! Он изнасиловал меня! Заманил сюда выпить кофе и поговорить, а потом…

 — Юлия Сергеевна! Как вы можете! Это неправда! — кричал я.

 Но старик то ли выжил из ума, то ли решил подыграть дочке начальника.

 — Я давно заметил, что с этим человеком что-то не в порядке. Юлечка, бедненькая! — запричитал он.

 Что стоило мнение их двоих против моего?

 Ох уж эти мои фантазии. Я мечтал обладать этой женщиной двадцать четыре часа в сутки. Правду говорят: бойтесь своих желаний — они могут исполниться!

 Я медленно брел домой. Мир вокруг был сер и мрачен, как мое настроение. Губы болели от поцелуев, усталость и раздражение брали вверх над здравым смыслом. Я прислонился к дорожному столбу и умер.

 Запах свежих огурцов и колбасы приятно щекотал ноздри и напомнил мне о предстоящем празднике. “Любка хлопочет”, — с теплотой подумал я.

 — Жена!

 — Что, муж? — ответил озорной голос откуда-то неподалеку.

 — Подойди!

 — Некогда мне. Скоро гости придут, а у меня еще ничего не готово.

 — Да брось! Чей сегодня юбилей?

 — Твой, конечно. А чем я людей угощать буду?

 — Люба! А может, вдвоем отметим? Как в молодости?

 — Молодость на то и дана, чтоб романтикой заниматься. — Жена вошла в комнату и вытерла руки цветастым передником. — Тебе сегодня пятьдесят исполняется, а все как маленький!

 И ушла обратно на кухню, к салатам и горячему.

 А я остался наедине с фантазиями, где мне всегда тридцать четыре. Я люблю свою другую жизнь, о которой не подозревают жена и все остальные. Понимаю, что запутался. Открыл “второе дно” волшебного сундука! Пусть не всегда я одерживаю вверх, но пятьдесят — не конец жизни. Я научусь контролировать мир хотя бы внутри себя. Я добьюсь слияния иллюзорных миров в один, встречу новую Юлию и обрету счастье!